Рин, с матным припевом в голове
спойлер: дальшейшее грустненько и нытьевенько пражизнь.
читать дальшеИ, вроде бы, взрослый хомо сапиенс со всеми вытекающими, а, перебирая себя и собирая, ежесуточно, из осколков в движимо-мыслящее состояние, как-то начинаешь в этом сомневаться.
Лето под знаком ремонта зубов и тут же обвалившейся имунки.
Лето под знаком удачливой (местами даже очень) прокрастинации и эскапизма.
Меж тем, на степень удачливости прокрастинации указывает то, что уже большинство кнопок на клавиатуре заедает - как я ими пишу или играю - вопрос года. Наверное, так же, как и живу - скорее, вопреки.
Нет, не подумайте - я не девочка-феечка, которая не сдыхает только по причине позерства. Я хочу жить.
Хочу. Дожила до стадии, когда хочу, хотя до этого желания и ежедневно, опять же, продираюсь через простое и ясное "сдохнуть".
Я беру ножи боевым хватом и играю ими в руке. Задумчиво кошусь на реку - думать нечего - 50 метров вниз по склону, а отойти выше, так с гранитной скалы ласточкой, или ниже по течению, изящно с плотины спиной на камни и никто не найдет, не соберет.
Но я хочу жить!
А потому каждый день борюсь с весьма обоснованно-разумными аргументами ссыкливо-слабой части себя.
Депрессия в проявлении, когда человек сам себя, ежедневно, через бедро и елдой воли меж глаз - это ко мне.
Депрессия, когда лучше смотреть на красиво-ужасное и даже гневаться на пиксели, но бояться читать красивое, смотреть милое, оборачиваться на красоты природы - потому что страшно на что произойдет детонация и панически-слезливая истерика схлестнет и вымоет - это тоже ко мне.
Я уже полгода не скачиваю новую музыку и почти не слушаю старую.
Я затыкаю себе уши гневным матом летсплеера, потому что чужой гневный мат, направленный не в сторону меня или близких - это хорошо. Это сладостно - чуять, что кто-то горит и живет.
Все, что есть сейчас - странное. Сквозь толщу воды.
Я знаю, что мне сейчас не достать до поверхности - она даже не блестит солнцем или там черная луна.
Я лежу на дне и заставляю себя дышать.
А рядом, но сквозь воду, другие люди.
И, чаще всего, что странно, мне говорят как хорошо и комфортно общаться со мной. Мне тоже с ними легко, мне легко почти с каждым, потому что амбиции, мечты, некоторые грани моего характера - несущественны и не проявляются.
У меня нет амбиций, я не мечтаю.
Даже о том, чтобы окончательно победить тот ад, не мечтаю.
не раз писала - я не умею метать, грезить, гореть долго чем-то. Мне не понятно это, как слепому от рождения не обьяснить что такое солнечное затмение.
Я не уверенна, что есть смысл хоть в чем-то - борьба ради борьбы - пока является попыткой к бегству от реальности. Можно гладить себя по холке: "хорошая девочка, борешься с экзистенциальным ужасом, молодец", вместо того, чтобы бить саму себя за неделями не мытые полы в комнате, за разруху в шкафах и на полочках, за внешний вид - обнять и плакать.
Я и волосы срезала почти до мальчишеской длины, потому что по утрам у меня не было сил и желания вычесывать еженощные колтуны.
упрощаю все - когда мне тяжело найти вдохновение - ухожу с ролок; теряюсь среди знакомых, чищу контакт листы. Я пытаюсь вымыть себя, может, так будет проще потом взглянуть на все и отыскать что-то понятное, за что можно ухватиться и жить?
Очень завидую тем, кто что-то любит и разбирается в предмете - нет ни единого предмета на свете, в котором я разбираюсь. Я везде посредственность. Меня ничто не увлекает глубоко и надолго. пытаюсь, пробую. и остаюсь на месте.
Зарастаю илом. Сквозь меня скоро прорастут кораллы и я, наверное, стану еще более полезна, как мебель.
Окружение токсичное - это не зона комфорта, даже при уютной игровой приставке и диванчике. Я держусь здесь, потому что жду, когда с армии вернется брат и я готова разменять эти адовы сады, сама!, на плац, только бы отсюда.
Но у меня, как водится, за душой ни гроша - я настолько не уверена в том, что выиграю осень и зиму войны с собой, что не берегу деньги, не покупаю сезонные одежды и обувь.
Это двойственность - я хочу жить. И я не делаю ничего, чтобы продолжать жить.
Существование абсурдно.
Но я еще здесь.
читать дальшеИ, вроде бы, взрослый хомо сапиенс со всеми вытекающими, а, перебирая себя и собирая, ежесуточно, из осколков в движимо-мыслящее состояние, как-то начинаешь в этом сомневаться.
Лето под знаком ремонта зубов и тут же обвалившейся имунки.
Лето под знаком удачливой (местами даже очень) прокрастинации и эскапизма.
Меж тем, на степень удачливости прокрастинации указывает то, что уже большинство кнопок на клавиатуре заедает - как я ими пишу или играю - вопрос года. Наверное, так же, как и живу - скорее, вопреки.
Нет, не подумайте - я не девочка-феечка, которая не сдыхает только по причине позерства. Я хочу жить.
Хочу. Дожила до стадии, когда хочу, хотя до этого желания и ежедневно, опять же, продираюсь через простое и ясное "сдохнуть".
Я беру ножи боевым хватом и играю ими в руке. Задумчиво кошусь на реку - думать нечего - 50 метров вниз по склону, а отойти выше, так с гранитной скалы ласточкой, или ниже по течению, изящно с плотины спиной на камни и никто не найдет, не соберет.
Но я хочу жить!
А потому каждый день борюсь с весьма обоснованно-разумными аргументами ссыкливо-слабой части себя.
Депрессия в проявлении, когда человек сам себя, ежедневно, через бедро и елдой воли меж глаз - это ко мне.
Депрессия, когда лучше смотреть на красиво-ужасное и даже гневаться на пиксели, но бояться читать красивое, смотреть милое, оборачиваться на красоты природы - потому что страшно на что произойдет детонация и панически-слезливая истерика схлестнет и вымоет - это тоже ко мне.
Я уже полгода не скачиваю новую музыку и почти не слушаю старую.
Я затыкаю себе уши гневным матом летсплеера, потому что чужой гневный мат, направленный не в сторону меня или близких - это хорошо. Это сладостно - чуять, что кто-то горит и живет.
Все, что есть сейчас - странное. Сквозь толщу воды.
Я знаю, что мне сейчас не достать до поверхности - она даже не блестит солнцем или там черная луна.
Я лежу на дне и заставляю себя дышать.
А рядом, но сквозь воду, другие люди.
И, чаще всего, что странно, мне говорят как хорошо и комфортно общаться со мной. Мне тоже с ними легко, мне легко почти с каждым, потому что амбиции, мечты, некоторые грани моего характера - несущественны и не проявляются.
У меня нет амбиций, я не мечтаю.
Даже о том, чтобы окончательно победить тот ад, не мечтаю.
не раз писала - я не умею метать, грезить, гореть долго чем-то. Мне не понятно это, как слепому от рождения не обьяснить что такое солнечное затмение.
Я не уверенна, что есть смысл хоть в чем-то - борьба ради борьбы - пока является попыткой к бегству от реальности. Можно гладить себя по холке: "хорошая девочка, борешься с экзистенциальным ужасом, молодец", вместо того, чтобы бить саму себя за неделями не мытые полы в комнате, за разруху в шкафах и на полочках, за внешний вид - обнять и плакать.
Я и волосы срезала почти до мальчишеской длины, потому что по утрам у меня не было сил и желания вычесывать еженощные колтуны.
упрощаю все - когда мне тяжело найти вдохновение - ухожу с ролок; теряюсь среди знакомых, чищу контакт листы. Я пытаюсь вымыть себя, может, так будет проще потом взглянуть на все и отыскать что-то понятное, за что можно ухватиться и жить?
Очень завидую тем, кто что-то любит и разбирается в предмете - нет ни единого предмета на свете, в котором я разбираюсь. Я везде посредственность. Меня ничто не увлекает глубоко и надолго. пытаюсь, пробую. и остаюсь на месте.
Зарастаю илом. Сквозь меня скоро прорастут кораллы и я, наверное, стану еще более полезна, как мебель.
Окружение токсичное - это не зона комфорта, даже при уютной игровой приставке и диванчике. Я держусь здесь, потому что жду, когда с армии вернется брат и я готова разменять эти адовы сады, сама!, на плац, только бы отсюда.
Но у меня, как водится, за душой ни гроша - я настолько не уверена в том, что выиграю осень и зиму войны с собой, что не берегу деньги, не покупаю сезонные одежды и обувь.
Это двойственность - я хочу жить. И я не делаю ничего, чтобы продолжать жить.
Существование абсурдно.
Но я еще здесь.
