Рин, с матным припевом в голове
а дальше живите сами
хотела сказать "ебитесь"
хочу сказать это всему миру и закрыть глаза навсегда. на все. на себя.
а потом понимаю, что единственное живое существо, которого это, действительно, затронет, буду я сама.
но я уже буду мертва и не будет ничего. гребаное ничто. ноль, с возможной поправкой на вечную агонию, в которой существование будет хуже, чем у бомжа на рынке Аддис-Абеба.
Я надрываюсь.
это правда. но я не могу взять и перестать. не могу уменьшить скорость, не могу и не имею права вылететь в кювет этой трижды траханой моей жизни.
я устала так, как никогда в жизни не уставала. я прихожу с работы, переодеваюсь и иду на кухню, готовлю себе месиво еды, бросая на сковородку рандомные овощи, мясо. я готовлю и курю, завариваю крепкий чай и в этот момент у меня в руках нож, острый, хороший такой японский нож, по шутке ли маркетологов, название которого как-то связано то ли с самураями, то ли с харакири. это дисциплинирует - я ни разу не порезалась, хотя мысли развесело вскрыть себе горло посещают изо дня в день.
но если я рвану стоп-кран, я потеряю все. я должна жить. я должна выполнить хоть что-то из моего куцего списка желаний.
я завидую нормальным людям. завидую тем, кто может не рвать жилы, не глотать вперемешку английскую грамматику с книгами по тестированию, фаршируя все ЖЖ-тестеров и линками на весь IT-мир, чтобы угнаться, чтобы стать конкурентноспособной, чтобы через месяц выйти на рынок и продать свои скиллы, жизнь и время, ради призрачного шанса, что у меня будет больше денег на жизнь, больше денег на то, чтобы купить себе игровой комп и уйти в другие миры.
я завидую и ненавижу тех "лайфхакеров", что живут легко и напеваючи, которым будто похуям, что у тебя нет зимней, ба, даже осенней обуви, ни шапки, ни шарфа. они говорят наслаждаться временем, гулять по паркам, любоваться осенью. а я вижу ничто
глаза режет от слез и блядской дешевой туши.
я хочу домой. я хочу скукожиться, окуклиться и рыдать, пока не очищусь, пока не переболит. пока кто-то не убаюкает меня и не скажет, что это все кошмар, это мне приснилось
vita nostra
я будто в этой книге наоборот. я сама себе все учителя и экзаменаторы. я сама себе высота и проклятие.
я не сдаюсь. не смотря на весь мой многокилометровый вой на дайри, не смотря на слезы, на желание шагнуть под ближайший грузовик. я не сдаюсь. но это будто никогда не закончится - проклятый забег наперегонки с жизнью.
из всего хорошего - ролки и друзья.
на ролках я побрала лоу. я писать не могу. только кричать. я дышать не могу, только вот дышу. потому что жизнь сильнее всего. потому что справедливости в мир не заносили. потому что откуда мне самой знать, что я эту всю хуйню не заслужила?!
может, этот Ад - это нормально. этого я достойна.
я ведь когда-то хотела творить. хотела жить как героини французских фильмов, хотела дышать и танцевать в ситцевом платьице по полю, и чтобы ветер в косы.
у меня ничего не осталось.
кроме треклятой воли. на которой держусь. воли и бультерьерской хватки в, будто бы, последний шанс. я крепко сжимаю челюсти, а по щекам слезы-сопли.
хорошие девочки глотают всё то дерьмо, которым их потчует жизнь
и жизнь за это ласково треплет по щеке и выдает бонусы.
я хуй ложила на такие правила, добрых дядечек и подачки. я сжимаю челюсти и всё равно буду ползти и убиваться об очередную стенку. сколько их было? сколько я еще вынесу их сносить собой?
я даже не знаю - хочу ли я прекратить, потому что и Ад, внезапно, закончится. смогу ли я прекратить, успокоюсь ли, оказавшись в Раю? мне кажется, уже нет. Мне кажется, я разучилась.
но бывает, кончается траффик
и хочется, чтобы кто-то тебе подпел (с)
я бы рассказала кому-нибудь, кто будет слушать, как это - жить с ледяными руками и касаться ими своего лица, тела. как это вздрагивать от омерзения и не мочь ничего с этим поделать. как это - просыпаться от ужаса и понимать, что, при всех своих сдвигах - вменяема настолько, что тебя, блять, слушают, ищут советов, с тобой интересно.
я хочу дойти до конца. но в этом артхаусном вертепе режиссер урод
хотела сказать "ебитесь"
хочу сказать это всему миру и закрыть глаза навсегда. на все. на себя.
а потом понимаю, что единственное живое существо, которого это, действительно, затронет, буду я сама.
но я уже буду мертва и не будет ничего. гребаное ничто. ноль, с возможной поправкой на вечную агонию, в которой существование будет хуже, чем у бомжа на рынке Аддис-Абеба.
Я надрываюсь.
это правда. но я не могу взять и перестать. не могу уменьшить скорость, не могу и не имею права вылететь в кювет этой трижды траханой моей жизни.
я устала так, как никогда в жизни не уставала. я прихожу с работы, переодеваюсь и иду на кухню, готовлю себе месиво еды, бросая на сковородку рандомные овощи, мясо. я готовлю и курю, завариваю крепкий чай и в этот момент у меня в руках нож, острый, хороший такой японский нож, по шутке ли маркетологов, название которого как-то связано то ли с самураями, то ли с харакири. это дисциплинирует - я ни разу не порезалась, хотя мысли развесело вскрыть себе горло посещают изо дня в день.
но если я рвану стоп-кран, я потеряю все. я должна жить. я должна выполнить хоть что-то из моего куцего списка желаний.
я завидую нормальным людям. завидую тем, кто может не рвать жилы, не глотать вперемешку английскую грамматику с книгами по тестированию, фаршируя все ЖЖ-тестеров и линками на весь IT-мир, чтобы угнаться, чтобы стать конкурентноспособной, чтобы через месяц выйти на рынок и продать свои скиллы, жизнь и время, ради призрачного шанса, что у меня будет больше денег на жизнь, больше денег на то, чтобы купить себе игровой комп и уйти в другие миры.
я завидую и ненавижу тех "лайфхакеров", что живут легко и напеваючи, которым будто похуям, что у тебя нет зимней, ба, даже осенней обуви, ни шапки, ни шарфа. они говорят наслаждаться временем, гулять по паркам, любоваться осенью. а я вижу ничто
глаза режет от слез и блядской дешевой туши.
я хочу домой. я хочу скукожиться, окуклиться и рыдать, пока не очищусь, пока не переболит. пока кто-то не убаюкает меня и не скажет, что это все кошмар, это мне приснилось
vita nostra
я будто в этой книге наоборот. я сама себе все учителя и экзаменаторы. я сама себе высота и проклятие.
я не сдаюсь. не смотря на весь мой многокилометровый вой на дайри, не смотря на слезы, на желание шагнуть под ближайший грузовик. я не сдаюсь. но это будто никогда не закончится - проклятый забег наперегонки с жизнью.
из всего хорошего - ролки и друзья.
на ролках я побрала лоу. я писать не могу. только кричать. я дышать не могу, только вот дышу. потому что жизнь сильнее всего. потому что справедливости в мир не заносили. потому что откуда мне самой знать, что я эту всю хуйню не заслужила?!
может, этот Ад - это нормально. этого я достойна.
я ведь когда-то хотела творить. хотела жить как героини французских фильмов, хотела дышать и танцевать в ситцевом платьице по полю, и чтобы ветер в косы.
у меня ничего не осталось.
кроме треклятой воли. на которой держусь. воли и бультерьерской хватки в, будто бы, последний шанс. я крепко сжимаю челюсти, а по щекам слезы-сопли.
хорошие девочки глотают всё то дерьмо, которым их потчует жизнь
и жизнь за это ласково треплет по щеке и выдает бонусы.
я хуй ложила на такие правила, добрых дядечек и подачки. я сжимаю челюсти и всё равно буду ползти и убиваться об очередную стенку. сколько их было? сколько я еще вынесу их сносить собой?
я даже не знаю - хочу ли я прекратить, потому что и Ад, внезапно, закончится. смогу ли я прекратить, успокоюсь ли, оказавшись в Раю? мне кажется, уже нет. Мне кажется, я разучилась.
но бывает, кончается траффик
и хочется, чтобы кто-то тебе подпел (с)
я бы рассказала кому-нибудь, кто будет слушать, как это - жить с ледяными руками и касаться ими своего лица, тела. как это вздрагивать от омерзения и не мочь ничего с этим поделать. как это - просыпаться от ужаса и понимать, что, при всех своих сдвигах - вменяема настолько, что тебя, блять, слушают, ищут советов, с тобой интересно.
я хочу дойти до конца. но в этом артхаусном вертепе режиссер урод
А по сабжу говорить ничего не буду. Тебе как-то разонравились все мои слова..
Weirdin, шапка маловата. По ушам подскакивает и голову туго стягивает. Шарф норм, но ворот пальто широк и надо что-то объёмнее.